olegpaschenko | превзойти религию... для чего-то большего, чем спасение от кармы

lanfranco:

Все серьезные религии содержат Откровение Божие. Мир на самом деле осиян Его светом. Каждая мировая религия содержит достаточно знаний, необходимых для преодоления последствий греха и, значит, — для спасения. Став бхакти, воспевая Харе Кришна — одно из истинных Имен Господних, человек истинно достигает Бога.

«Сосредоточь свой ум на Мне, Верховной Личности Бога, направь на Меня весь свой разум. Так ты будешь всегда жить во Мне, и в этом не может быть никаких сомнений», — кто это сказал в Бхагавад-Гите? Человек? Падший ангел? Кажется, тут все ясно.

Любовь Бога к человеку настолько велика, что истинное Откровение сообщается Им разным народам и после воплощения Христа. Ислам — не единый пример, не менее интересен Сикхизм — возвышенная религия, основанная на поклонении Истинному Богу и Его Имени, медитации, содержащая минимум обрядности.

Христианство же, поставив себя в позицию единственной истинной религии среди подобных религий, обрекло себя на доказывание своей высоты как религии. Однако, в христианстве как религии нового на самом деле ничего нет. Заповеди возвышенны, но не эксклюзивны. Традиционная догматика — философский плод конкретной цивилизации. Храмы, обряды, иконы, — ну с этим вообще все понятно.

Единственное новое в Христианстве — это сам Христос. Сын как икона Бога Отца. Как сказал Александр Мень за день до смерти: «Это тайна, которую Он раскрывает в коротких словах: мы слышим их в Евангелии от Иоанна. Филипп говорит: "Покажи нам Отца, Отца всяческих". Тот, кого греки называли Архэ, Первоначало, где Он? И Иисус отвечает, как не отвечал ни один философ на земле: "Сколько времени Я с вами, и ты не знаешь Меня, Филипп. Тот, кто видел Меня, тот видел и Отца". Такие слова Он говорил не раз, и многие поворачивались к Нему спиной и в негодовании уходили, потому что это был всегда вызов. Надо было понять особую тайну»...

И поэтому Христос несводим ни к прощению грехов, ни к единобожию, ни к спасению, ни, в конце концов, слиянию с Божеством, как это было в других религиях. В Христе есть все это, но Он — выше. Он ведет за собой галилейских рыбаков для чего-то большего, чем спасение от кармы или поклонения идолам: «будешь ловцом человеком», и одновременно: «блажен, кто не соблазнится о Мне». Завеса над этим бòльшим немного приоткрывается в известном откровении ХХ века: «Я помилую всякого человека, который хотя бы однажды в жизни призвал Бога... Те, что страдают за заповедь Мою, в Царствии Небесном будут Моими друзьями, а остальных Я только помилую».

И именно поэтому, а не из-за некоего особенного злочестия или «искажения истины» Христос для религий, включая, как мы убеждаемся на каждом шагу, и «христианство», — камень преткновения. И удивительно (хотя что тут удивительного?): берем любую религию — все возвышенно, прекрасно, Боговдохновенно, пока не доходим до отношения к Христу. Возвышенность сменяется грубыми баснями и человеческими рассуждениями. И опять-таки Ислам здесь не одинок, достаточно почитать рассуждения кришнаитов (да даже и иеговистов) о Христе.

Повторю: религии сами по себе в этом не виноваты. Христос просто не нужен для тех благородных и возвышенных целей, которые каждая из них ставит перед собой. Откровение, находящееся в ядре каждой из религий, дает достаточно средств для спасения без Христа. Это не есть богохульство, это — весьма хорошо, это — часть замысла Бога о человеке.

И потому, чтобы постичь Христа, нужно превзойти религию. «Если праведность ваша не превзойдет праведности книжников и фарисеев... И Царствие Божие — особая штука, несводимая к раю любой из религий. «Ибо в вас должны быть те же чувствования, какие и во Христе Иисусе» — вот этим чувствованиям не учат религии. И потому христианам нужно поскорее осознать, в чем их Подлинное Сокровище, и перестать эксклюзивно присваивать себе те сокровища Духа, которыми по праву обладают другие религии, ибо такое присвоение, на самом деле, — умаление христианства и Христа.