Может помочь книга Д.Ферберна "Учение о Христе и благодати".
Первый вопрос -- условно о ненормальности-провинности -- упирается в различие сотериологических моделей (с.20):
"в ранней Церкви, с конца II в., конкурировали два подхода к вопросам греха и спасения: в первом искупление рассматривалось как восстановление человека в первоначальное состояние, утраченное им после грехопадения, а во втором спасение рассматривалось как возвышение человека из состояния примитивной природной незрелости к состоянию высшего порядка. Первый из этих подходов я буду называть 3-х актной моделью, а второй -- 2-х актной. Согласно 3-х актной модели люди считаются сотворенными (1 акт) в состоянии бессмертия и общения с Богом, а грехопадение (2 акт) есть радикальное отклонение от того благого состояния, в которое Бог первоначально поместил Адама и Еву. Под спасением (3 акт) понимается прежде всего восстановление людей в их первозданное состояние совершенного общения с Богом. Следовательно в таком понимании спасения его ключевые акты -- творение, грехопадение и восстановление. Напротив, в 2-х актной модели первозданное состояние людей (1 акт) рассматривается скорее как возможность, чем как совершенство. Бог создал людей со вложенной способностью к бессмертию и общению с собой, поручив им достигать этих благ. В этой модели грехопадению отводится меньшая роль, чем в 3-х актной модели, а искупление (2 акт) рассматривается как возведение людей в состояние высшего порядка через воплощение Христа: не с целью восстановить людей в предыдущее состояние, а с целью помочь им в исполнении порученного. Ключевые акты -- творение и возвышение."
Второй вопрос -- о трансцендентности Отца в его отношениях с Логосом (с.26-27):
"Одна из доминирующих идей, которая отстаивалась в среднем платонизме, -- это полная трансцендентность Бога и его неподверженность изменению или страданию. Демиург/Логос стал пониматься как еще один бог наряду с Единым, как некий меньший посредник между трансцендентным единым и тварным миропорядком. В то время как современные мыслители критикуют такое крайнее понимание Божьей трансцендентности, почти ни у кого из отцов Церкви не возникало по этому поводу никаких вопросов. Хотя идеи Божьей трансцендентности были подсказаны отцам Церкви библейскими утверждениями о том, что Бог неизменяем, их методы пояснения почти вегда были похожи на методы языческой философской мысли, что спровоцировало вопрос об отношениях между Логосом и верховным Богом, Отцом. Многие авторы ранней Церкви неосознанно сделали Логоса на порядок меньше, чем Бога. Как следствие, во II-III вв. Логосу без колебаний приписывались такие качества, как изменяемость и страдание, так как считалось, что он не был таким же бесстрастным, как Бог-Отец. Так многие авторы стали определять субъект Христа в Божественном Логосе.
Эта субординация Логоса Отцу оставалась незамеченной до тех пор, пока Арий не стал доказывать, что естество Логоса должно быть сотворенным и отличаться от несотворенного естества Отца, если предположить, что он был подвержен страданиям Христа. В ответ на это Никейский собор заявил, что Сын единосущен Отцу, что Логос мог даровать людям спасение только в том случае, если он сам был полностью Бог, как и его Отец. Это помогло разрешить одну проблему, но породило новую: теперь нужно было объяснить, каким же образом воплотившийся Логос оставался бесстрастным подобно Отцу. Силлогизм Салливена, в основу которого положена главная посылка о том, что Логос является субъектом даже человеческих действий и страданий Христа, очень точно суммирует арианскую угрозу. Меньшая посылка Салливена состоит в том, что сказуемое (predicated of) о Логосе следует приписывать ему в соответствии с его природой, что, в свою очередь, наталкивает на вывод о том, что Логос ограничен и подвержен человеческим действим и страданиям Христа. Чтобы опровергнуть такую арианскую логику, Афанасий и другие оспаривали меньшую посылку с помощью различения между тем, что можно приписывать (predicated) Логосу как Богу и что можно приписывать ему как человеку. Евстафий Антиохийский и Диодор Тарсский стремились опровергнуть главную посылку и поэтому убеждали, что субъектом человеческих страданий Христа был не Логос, а человек-Иисус."
![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
no subject
Date: 2009-12-18 10:44 am (UTC)Первый вопрос -- условно о ненормальности-провинности -- упирается в различие сотериологических моделей (с.20):
"в ранней Церкви, с конца II в., конкурировали два подхода к вопросам греха и спасения: в первом искупление рассматривалось как восстановление человека в первоначальное состояние, утраченное им после грехопадения, а во втором спасение рассматривалось как возвышение человека из состояния примитивной природной незрелости к состоянию высшего порядка. Первый из этих подходов я буду называть 3-х актной моделью, а второй -- 2-х актной. Согласно 3-х актной модели люди считаются сотворенными (1 акт) в состоянии бессмертия и общения с Богом, а грехопадение (2 акт) есть радикальное отклонение от того благого состояния, в которое Бог первоначально поместил Адама и Еву. Под спасением (3 акт) понимается прежде всего восстановление людей в их первозданное состояние совершенного общения с Богом. Следовательно в таком понимании спасения его ключевые акты -- творение, грехопадение и восстановление. Напротив, в 2-х актной модели первозданное состояние людей (1 акт) рассматривается скорее как возможность, чем как совершенство. Бог создал людей со вложенной способностью к бессмертию и общению с собой, поручив им достигать этих благ. В этой модели грехопадению отводится меньшая роль, чем в 3-х актной модели, а искупление (2 акт) рассматривается как возведение людей в состояние высшего порядка через воплощение Христа: не с целью восстановить людей в предыдущее состояние, а с целью помочь им в исполнении порученного. Ключевые акты -- творение и возвышение."
Второй вопрос -- о трансцендентности Отца в его отношениях с Логосом (с.26-27):
"Одна из доминирующих идей, которая отстаивалась в среднем платонизме, -- это полная трансцендентность Бога и его неподверженность изменению или страданию. Демиург/Логос стал пониматься как еще один бог наряду с Единым, как некий меньший посредник между трансцендентным единым и тварным миропорядком. В то время как современные мыслители критикуют такое крайнее понимание Божьей трансцендентности, почти ни у кого из отцов Церкви не возникало по этому поводу никаких вопросов. Хотя идеи Божьей трансцендентности были подсказаны отцам Церкви библейскими утверждениями о том, что Бог неизменяем, их методы пояснения почти вегда были похожи на методы языческой философской мысли, что спровоцировало вопрос об отношениях между Логосом и верховным Богом, Отцом. Многие авторы ранней Церкви неосознанно сделали Логоса на порядок меньше, чем Бога. Как следствие, во II-III вв. Логосу без колебаний приписывались такие качества, как изменяемость и страдание, так как считалось, что он не был таким же бесстрастным, как Бог-Отец. Так многие авторы стали определять субъект Христа в Божественном Логосе.
Эта субординация Логоса Отцу оставалась незамеченной до тех пор, пока Арий не стал доказывать, что естество Логоса должно быть сотворенным и отличаться от несотворенного естества Отца, если предположить, что он был подвержен страданиям Христа. В ответ на это Никейский собор заявил, что Сын единосущен Отцу, что Логос мог даровать людям спасение только в том случае, если он сам был полностью Бог, как и его Отец. Это помогло разрешить одну проблему, но породило новую: теперь нужно было объяснить, каким же образом воплотившийся Логос оставался бесстрастным подобно Отцу. Силлогизм Салливена, в основу которого положена главная посылка о том, что Логос является субъектом даже человеческих действий и страданий Христа, очень точно суммирует арианскую угрозу. Меньшая посылка Салливена состоит в том, что сказуемое (predicated of) о Логосе следует приписывать ему в соответствии с его природой, что, в свою очередь, наталкивает на вывод о том, что Логос ограничен и подвержен человеческим действим и страданиям Христа. Чтобы опровергнуть такую арианскую логику, Афанасий и другие оспаривали меньшую посылку с помощью различения между тем, что можно приписывать (predicated) Логосу как Богу и что можно приписывать ему как человеку. Евстафий Антиохийский и Диодор Тарсский стремились опровергнуть главную посылку и поэтому убеждали, что субъектом человеческих страданий Христа был не Логос, а человек-Иисус."