(олег пащенко)

Интервью для сайта «Bang! Bang!»

Я думаю, словом «страшно» можно обозначить эмоцию малого существа, например, человека, наделенного небольшим, ровно на одну вечную жизнь, количеством бытия, — при приближении к одному из двух полюсов: либо к небытию, где бытия вообще нет, либо к Богу, у которого бытия бесконечное количество (как говорится, страшно есть еже впасти в руце Бога живаго).

То есть это вопрос перераспределения бытия как ресурса. Бытие можно сравнить с некоей жидкостью, плещущейся внутри человека. При увеличении напряженности внешнего поля эта жидкость взыгрывает, и человеку делается нехорошо. Или хорошо etc

мир — тюрьма / как нужна мне / твоя любовь / софия. Именно: гностицизм (как любой, грубо скажу, постэллинистический спиритуализм) — духовность каторжанина, мировоззрение зоны, неверьнебойсянепроси. Эсхатология побега. Буддизм, кстати, тоже; во всяком случае, в отечественном изводе. Потому-то, наверное, эти дела так популярны у «русской интеллигенции» — совпадают с глубинным интуитивным мироощущением, сформированным коллективной, начиная с декабристов, сословной памятью. Нашей памятью в те края / облака плывут, облака.

А также.

Смотреть в стену, играть не в сознанку. Разжигаю, да.

Часто за мстительность или злонамерение ошибочно принимают рефлекторное поведение: если мне нужно решить какую-либо мою проблему, я нападаю на человека, которого полагаю символически в этой проблеме виновным, или просто укалываю реальность булавкой, чтобы та взвизгнула и подчинилась — если я хочу чего-то добиться от реальности, я должен причинить ей некий ущерб.

Повторяю, это редко бывает проявлением чистой злобы и мстительности, желания зла — чаще просто глупость, проявление инфантильного сознания (которое не знает, что можно иначе — не научили, не показали), неспособности понять, что в войне с реальностью несёт наибольшие потери тот, кто войну начал.

Такой человек похож на маленькое животное, которое пытаются сокрыть и согреть в горсти, а оно бьётся, пищит и царапается. Мне, например, такое поведение очень свойственно.

Posted via LiveJournal app for iPhone.

Мизантропия — древняя, добротно философски оформленная, плотно укоренённая в культуре духовная традиция с красивым фирменным стилем (например, прекраснейший black metal).

Но это вовсе не означает, что она заслуживает хоть какого-то почтения — мизантропия есть полный сладкой истомы путь наименьшего сопротивления. Ни малейших усилий — не требуется. Для того, чтобы быть мизантропом, не нужно даже быть человеком: чем примитивнее организм, тем более он мизантроп. Крокодил, энцефалитный клещ, вирус Эбола. Кирпич, падающий с крыши — вот мизантроп беспримесный и бескомпромиссный. А ведь это даже не организм. Чем мертвее, тем мизантропичнее.

Такие дела,
Миша.

Протопресвитер Александр Шмеман. Дневники. Четверг, 7 октября 1976

Сегодня, идя к утрени, думал о глупости. Думал, что она, в сущности, является несомненным и самым страшным плодом "первородного греха" и даже, еще раньше, падения "Денницы". Диавол умен – говорят всегда. Нет, в том-то и все дело, что диавол бездонно глуп и что именно в глупости источник и содержание его силы. Если он был бы умен, то он не был бы диаволом, он бы давно "во вретище и в пепле" покаялся бы. Ибо восставать против Бога – это, прежде всего, страшно глупо. В каком-то из своих романов Сименон устами Мегре замечает, что совершает преступления, убивает только глупый: до чего же это верно… Все то, что составляет сущность зла: гордыня, зависть, ненависть, желание "свободы" ("будете, как боги") – все от глупости.

Сталин – глуп, Ленин – глуп, Мао – глуп. Ибо, действительно, только метафизический дурак может быть так стопроцентно одержим будь то одной идей, будь то одной страстью. Только вот глупость, потому что она – упрощение, потому и сильна, "голь на выдумки хитра". Весь "падший мир" – это "глупость, хитрая на выдумки". Глупость – это самообман и обман. Диавол "лжец есть искони". Он извечно врет и себе, и другим. И это упоенное вранье кажется умным, потому, прежде всего, что оно быстро "удовлетворяет".

И именно потому и христианство, и Евангелие начинаются с "metanoia", "обращения", "транспозиции" ума, с поумнения в буквальном смысле этого слова. И потому, наконец, так страшно, когда "религия", возрожденная Христом, наполнившаяся снова "светом разума" и ставшая "словесной службой", снова и снова выбирает глупость. В современной религии самое страшное – новое восстание против Логоса. Потому так много в ней – на руку диаволу.

Сущность веры не в отрицании "ума" (который-де от диавола). Отрицание ума есть высшая и последняя победа диавола, торжество глупости в чистом виде, ибо с "отрицания ума" начинается сам Диавол. Сущность веры в исцелении ума, в освобождении его от покорившей его себе глупости.

Подлинно торжество зла есть торжество глупости во всем: и в "уме", и в "религии". Как опытный шулер так смешал карты, что действительно "сам черт не разберет" – где ум, где глупость. Разум с восторгом отдает себя оправданию любой глупости, и, так сказать, "глупости как таковой", признает и санкционирует все, кроме веры, раз и навсегда отождествленной с "глупостью". Религия столь же восторженно соглашается на противопоставление веры и разума, упивается собственной "иррациональностью", чувствует себя хорошо где угодно, только не в "разуме" (и гордится и хвастается этим и со сладострастием повторяет: "Это понять нельзя, в это можно только верить…"). И вот в мире и над миром царствует "князь мира сего", а в переводе на более простой язык: Дурак, Лгун и Мошенник. Не пора ли ему это сказать открыто и перестать верить в то, чего у него нет: в его ум?

Автор «Пражской ночи» беседует с АНТОНОМ ЖЕЛНОВЫМ о городах, войне гаджетов между собой и о том, почему исчезла поэзия

Дальше ›

Причина в тех процессах, которые в Москве происходят. Говорю общие места: это варварское, жестокое уничтожение самого хорошего, что есть в городе. Взамен дают нечто отвратительное. Недостаточно сказать, что это некачественная архитектура; это наполнено духом смерти. На наших глазах произошло смещение базовой схемы триллера. Если мы привыкли к тому, что ужасное коренится в древности, − чему нас убеждали фильмы ужасов, Эдгар По, Говард Лавкрафт, − то сейчас сфера ужасного перемещается в новое. [...]

Современное искусство ведет себя очень конформистски, спонтанно. Возвращаясь к теме культурной памяти и сохранения наследия: современное искусство не поддерживает эти идеи. Оно пропитано идеологией хроношовинизма, глубочайшим пренебрежением прошлым и будущим. Эта идеология является доминирующей идеологией глобального капитализма, когда ценится настоящее и постоянно всех убеждают, что вы самые крутые. И это реализуется в виде жестоких практик по отношению ко всему, что остается от прошлого. Мы наблюдаем невероятный взлет невроза ремонта и замены материального фона. Когда долг современного искусства состоял в том, чтобы в этой ситуации что-то сделать, разобраться, оно этого не сделало. До сих пор идеология, которая есть в арт-мире, рассматривает собор XII века как помеху, существующую только потому, что это поддерживают косные бюрократы или правые. [...]

Линия луддизма, которая была значимой на ранних стадиях капитализма, когда рабочие ломали станки, инструменты, воспринимая их как конкурентов, — не развилась. Но гаджеты тем не менее разрушаются. И единственное, что их разрушает, — следующее поколение гаджетов. Мы имеем дело с жестким внутригаджетовским террором. Мы, враги прогресса, получаем союзников в форме постоянно поступающих в наше распоряжение списанных гаджетов. Есть надежда, что в 2012 году вместо конца света произойдет вырубка всех гаджетов, электричества. Вторая война происходит между капитализмом и биосферой. Все заявления капитализма, что он за экологию, — ложь. Порча экологии не побочный продукт деятельности капитализма, а его основная миссия: уничтожить биосферу, память, которая содержит нечто унизительное для человеческого вида. У меня собственная гипотеза, что это за травма. Это связано с ледниковым периодом. Это же и главнейший фильм наших времен. Только в мультипликационной форме человечество могло коснуться своего самого больного места в истории: человек совершил преступление по отношению к собственной программе, природе. Есть версии, что он формировался как травоядное, нехищное существо. И когда все стало замерзать, человек оказался вовлечен в хаотическое движение уходящих животных. Тогда целая серия существ — есть подозрение, что они образовали первый тотемический круг, — изменили своей программе и, не будучи хищниками, кого-то загрызли, вкусили крови. Это было необходимо с точки зрения выживания и оставило глубочайшую психотравму.

в дополнение к той цитате

Согласно Иоанну Дамаскину, сатана был тем духом, «который стоял во главе земного чина и которому со стороны Бога была вверена охрана земли». Мы не ошибёмся, если скажем, что он отвечал и за развитие других духов и именно в этом могла состоять цель его собственного развития. Исполнив эту задачу, он должен был отдать их Богу как свой преумноженный талант, то есть выпустить в Жизнь своё приобретение. Стать свободным от собирательства, которое было всего лишь одной из ступеней его развития, чтобы через «расточительство» познать новую ступень свободы.

...Вероятно, дьявол настолько проникся возложенными на него «функциями», что привык просчитывать свои возможности далеко наперёд. Скорее всего, он научился экономить, «придерживать» и «зажимать» жизнь, проходившую через его руки, чтобы добиться максимального эффекта в «торговле», в приобретении.

Вряд ли <...> его отпадение было одномоментным. Наверное, можно попридержать богатство, накопленный талант, чтобы впоследствии использовать его более эффективно. Но нельзя забывать, что «богатством» в данном случае является жизнь, которая свободна по определению. Экспериментируя с «придержанием», с «зарыванием таланта», можно, пожалуй, дойти и до требования подчинения. Другое дело, что естественной защитой от этого противоестественного шага для каждого существа является его собственная свобода <...> Придержать ребёнка для себя заботливо внушёнными понятиями «долга» и «обязанностей» — всё равно что повязаться на взаимном рабстве. Свободу другого нельзя нарушить, не повредив себе. Чтобы удержать свободное и использовать его силу для других целей, надо самому себя ограничить в свободе — стать надсмотрщиком.

Подобный эксперимент рисовал дьяволу вполне заманчивые перспективы. Силы можно было собрать, сконцентрировать и использовать во благо, поскольку до определённого момента он продолжал стремиться к созиданию и преумножению блага. Но сатана в итоге так и не отдал свои приобретённые камни, зарыл свой талант и обвинил Бога в расточительности. Он решил, что Бог только и умеет, что даром плодить бесконечное богатство, не умея его организовывать и не ценя чужих трудов по благоустройству мироздания и его обитателей...

Смерть <...> совсем не является уходом в «ничто», в «небытие». Смерть — это уход во вполне конкретный мир со своей собственной реальностью. Именно этот мир был организован сатаной, который <...> переустроил доступную ему часть бытия, изобрёл смерть как форму организации вымученной им несвободы...

Сатане показалось, что достаточно совершить усилие над собой, чтобы стать богом. Но усилия не хватило для того, чтобы превзойти своё естество. И тогда в ход пошло насилие.

Очевидно, что, говоря о сатане и о возможных причинах его ухода из света во тьму, мы ориентируемся на наиболее наглядное из его действий — обустройство мира сего. Не может же его здешнее княжество строиться по каким-то иным законам, отличным от тех, которые этот первый «эффективный менеджер» изобретал для своей «державы смерти»? Все эти законы настолько прочны, постоянны, а главное — узнаваемы, что можно смело говорить о неразделимости его «царства». Эффективность любой ценой, ложь, порука, основанная на страхе, рабовладение, остающееся неизменным по своей сути на протяжении веков, — вот только некоторые средства управления этим миром. Между тем ничего «злого» в творении изначально не было, и именно сатане удалось добиться его появления. Зависть, ложь и страх появились первым делом в нём самом и были испытаны на себе, а потом уже поставлены в основание того мира, который он попытался создать.

...Смерть способна только паразитировать на жизни, и смерть будет существовать до тех пор, пока жизнь в этом мире не подойдёт к точке своего свершения. И новая жизнь будет уже недосягаема для безнадёжно отставшего создателя смерти, который когда-то начал с того, что остановил развитие жизни в себе. Именно так победил смерть Христос — обновив жизнь и предуготовив ей окончательную победу. (ignaty_l. Во едину от суббот)

маркетинговые ходы издательства «эксмо» (названия, даваемые переведенным книгам в отечественном прокате; подзаголовки; рекламные тексты; оформление обложек; прочее) — всё более идиотские от издания к изданию

впрочем наверное так надо.

От переводчика:

Быть может, не самая бесспорная (у меня тут много вопросов и сомнений), но прекрасная книга. Из лучших книг на тему вообще.

Райт как всегда силен тем, что видит проблему в «большой картине». И верен Библии, даже когда это не слишком уютно.

Что ИМХО верно — он отказывается от метафизических рассуждений о проблеме зла. Потому что Библия дает невнятные ответы на вопросы типа: откуда зло или какова его природа. Там всегда вопрос стоит иначе: что Бог делает со злом. Для Райта вся т.н. «священная история» — зачем появился Израиль и зачем пришел Иисус — именно и есть ответ на зло.

Зло как идолопоклонство

Когда мы, люди, совершаем акты идолопоклонства и поклоняемся тому, что не Бог, мы каким-то образом отдаем другим существам и силам вселенной власть, влияние, владычество над нами, которыми на самом деле мы, при участии Бога, должны обладать относительно их. Когда ты поклоняешься идолу любого рода, ты каким-то образом отрекаешься от должной власти человека над миром и передаешь ее какой-то иной сущности, каковой бы она ни была, пробуждая к жизни силу, враждебную Богу, силу, которая враждебна творению, потому что, будучи частью преходящего мира, она обречена на распад и уничтожение и, если не соблюдать осторожность, утащит тебя за собой. Вот почему, как я думаю, есть по крайней мере доля правды в теории, ставшей популярной благодаря трудам Уолтера Винка, согласно которой внутренние или сокрытые силы, действующие внутри организаций и компаний, в обществе и юридических организациях и даже в церквях, есть сумма вложенной в них духовной энергии людей, которые тем самым отказываются от ответственности и передают ее организациям любого рода. Я верю, что это правда, хотя и не вся правда.

http://ivanov-petrov.livejournal.com/1446745.html

...Ворон решил сварить себе Тень. В то время совсем еще не было темноты, весь мир был в свете, хотя Тень, конечно, была. Когда летел Ворон или бежал Волк — за ними неслась Тень. Но Тень была очень ловка и увертлива, и Ворону никак не удавалось ее поймать.

Ворон обратился за советом к Змею, и тот посоветовал — Тень надо разрезать на куски, только тогда она станет податливей. Ворон долго думал, а потом догадался, что может разрезать Тень. Ворону был нужен острый и резкий Блик. Сам Ворон его отыскать не смог, и тогда он вызвал к себе Черепаха, и тот принес Блик на спине.

Костяным Бликом Ворон сумел разрезать Тень, покромсал её на куски и сварил из нее суп. Из разрезов в теле Тени вышел Мрак, и так он появился на свете, ведь раньше его не было. Ворон раз за разом разделывал Тень и варил себе суп, Мрака становилось всё больше, пока не стало его столько же, сколько света, а то и еще больше...

Змеи имеют ОЧЕНЬ скромный разум. Животные, которыми они питаются, имеют куда более развитый интеллект. Однако змеи способны к выработке некоторых условных рефлексов. Например, если, открывая террариум, всегда давать змее пищу, то любое открывание дверцы со временем она начнет воспринимать как приглашение к обеду. И рано или поздно начнет впиваться в первое, что из этой двери появится, включая вашу руку.