вот и с острова капри сообщают:

Тьма тём людей на земле, а жил я средь них, будто и не было меня. Жил всё в бедных мыслях про себя самого, как цыплёнок в скорлупе, а вылупиться — не нашёл силы. Думаю — и кажется мне: вот посетили меня мысли счастливые, никому неведомые и всем нужные, а запишешь их, и глядят они на тебя с бумаги, словно курносая мордва — все на одно лицо, а глаза у всех подслеповатые, красные от болезни и слезятся. — Максим Горький. Жизнь Матвея Кожемякина (1911)

паки про текстуры: стартовый пакет

1. Ясно, ясно, что старенькое и грязненькое приятнее глазу, чем гладкое (это само собой). Меня интересует сей приятности метафизический смысл.
   
   Интересно, что всегда существует степень загрязнения и распада, по превышении которой приятность полностью исчезает.
   
   Изъязвлённая солёным средиземноморским ветром стена дома — красива; она же после прямого попадания крылатой ракеты «томагавк» — не представляет интереса.
   
   Болезненная худоба, бледность и воспаленные глаза — интригуют; больной саркомой Капоши в терминальной стадии — неприятен. А пролежав пару недель в могиле, он делается отталкивающ.
   
   Аминь +++



2. Испортим-ка сей оригинал.
   
   
   Мой стартовый пакет обыкновенно состоит из двух текстур.
   
   Первая — серенькая, имитирующая шероховатость, с узкой колоколообразной гистограммой (пик — в районе 50% серого).
   
   
   Кладётся в режиме Overlay. Как правило, Soft Light слабоват, к тому же даёт ненужную белесоватость, портит цвет (а Overlay даже иногда немного оживляет); Hard Light же, как и его малютки, чересчур брутален.
   
   
   Вторая — какой-нибудь тонкий светлый мусор вроде инвертированных акварельных разводов (спасибо ещё раз, yanaklink).
   
   
   Кладётся в режиме Color Dodge, причём обязательно нужно понизить параметр Fill, тогда текстура, как бы это сказать, «въедается», что ли, в текстурируемое изображение. Имплантируется. Как бы втатуировывается. Типа вот:
   
   
   Это стартовый пакет, подчёркиваю; потом уже начинаются экзерсисы. Так или иначе: всё равно это всё фальшак.
   
   А покажите мне ваши приёмчики с текстурами, ребята?



3. Паразитирующий на левом полушарии моего мозга Демон Банальности подсказывает мне, что неприятная (и — нотабене — легко воспроизводимая) пластмассовая гладкость есть образ безжизненной пустоты, предшествовавшей Творению.
   
   А неприятная окончательная (и — sic! — легко имитируемая) «мерзость запустения», полной гомогенизации, окончательного распада, «плесень и липовый мёд» — суть образ ада. Необратимой гибели вещества, которое (вследствие грехопадения) инфицировано смертью.
   
   А когда жизнь жительствует — то хоть и грязновато, поломато и разбито, но можно отмыть, починить и склеить. В этом есть драма, напряжение, это увлекательно. Нет? Агхм.
   



4. До отпадения люцифера, как я понимаю, даже энтропия не росла.



5. Потому что время не было линейным.

субординатизм в индуизме

А в Тримурти есть субординация?

Update: Спасибо. Кажется, Тримурти поразительно напоминает семью Карамазовых.

паки и паки про текстуры: для продолжающих

yanah. Невозможность шелковистости:

Выражение «гладкость слога», «гладкость письма» при своём рождении было похвалой, но со временем претерпело ту же драму («драма» это почти всегда эвфемизм «трагедии», нет?), что и любое гладкое новое изделие, затроганное руками энтропии, — стало ругательством. Бывает, что это история о том, когда ход времени иллюстрируется как последовательность совершенствования во зле. Была у зайчика избушка лубяная, а стала — ледяная, лисичка это отмазка.

Комплимент «гладкая кожа» мгновенно вызывает в воображении картинку — лицо без глаз, рта и ноздрей. Оставшиеся ресурсы воображения обычно расходуются на попытки определиться — отверстия органов чувств ещё не прорвались или уже заросли. Дурные рывки вечного возвращения™ и обратно воспринимаются этически нейтральными только благодаря одинаковому количеству букв в словах «ещё» и «уже».

Украинское «гладкий» часто используется в смысле «толстый», которое в русском иногда обозначается «добрый» (растолстевший=раздобревший). Гладкий, худой, злой, всё разом, тоска по симультанному эдэмическому восприятию, и радостная фантастика синэстэзии пророк её.

Когда я снимаю поверхности, то никогда ни вижу их однозначно гладкими или шершавыми, не помогают ни боковое освещение, ни плохое зрение, ни последующая проявка и фиксация. По-честному, мне нельзя узнать, гладкая поверхность или шершавая, новая или старая, если только глядеть на неё, но не трогать. Я пропала, хаха.

Дополнительно к прочему, очень понравился оксюморон «совершенствование во зле».

По теме. Имею честь рассказать, как мы играли с Марком в сталкер на новой машинке на макс. настройках, а мимо шла Яна. Я говорю: смотри, какое небо! какая красота, какая графика! — Яна: «Перешарплено».