olegpaschenko | Jul. 22nd, 2010

1 Кор 6:1–7
Как смеет кто у вас, имея тяжбу с другим, судиться у неправедных, а не у святых?
Или вы не знаете, что святые будут судить мир? И если вами судится мир, неужели вы недостойны выносить суд в делах гораздо меньших?
Не знаете ли вы, что мы будем судить ангелов? Не тем ли более дела житейские?
Итак, если вы судитесь по делам житейским, то непризнаваемых церковью - вот кого вы сидите судьями.
К стыду вашему говорю. Значит нет среди вас ни одного мудрого, который мог бы рассудить между братьями своими.
Но брат с братом судится, и притом у неверных.
Во всяком случае, уже то — поражение для вас, что вы имеете судебные дела между собою. Почему не предпочитаете вы терпеть обиду? Почему не предпочитаете вы, чтобы вас обирали?

Это про «брат с братом»; тем более давайте попробуем смоделировать реакцию Павла на известие о том, что некие члены коринфской общины подают в римский оккупационный суд на «внешних» — за оскорбление религиозных чувств. Или давайте попробуем смоделировать реакцию Павла на саму формулировку «оскорбление религиозных чувств»; а вот, кстати, и она:

1 Кор 4:9–13
Ибо думаю, Бог сделал нас, апостолов, последними, как бы приговорёнными к смерти, потому что мы стали зрелищем для мира и ангелов и людей,
Мы безумны ради Христа, а вы разумны во Христе; мы немощны, а вы крепки; вы славны, а мы в бесчестии.
До нынешнего часа мы и голод терпим, и жажду, и наготу, и заушения,
и скитаемся и трудимся, работая своими руками; ругаются над нами — мы благословляем; гонят нас — мы терпим;
поносят нас — мы молимся. Мы сделались сором для мира, отбросами для всех до нынешнего времени.