olegpaschenko | Nov. 17th, 2010

http://sasha-bor.livejournal.com/721002.html

Приходим, а родительский комитет в сумерках-то мне и говорит: «…а, да! Вы ж деньги уже сдали!..», а я им отвечаю: «Если перестать выкаблучиваться и подумать хорошенько, то, так или не так, но человеку свойственно думать о прекрасном освобождении, о некотором „всё будет хорошо“, поскольку он, человек, всё-таки, был создан для жизни Богом, а не для смерти. И даже если у кого-то получится, а у кого-то нет, то всё равно человек не может не думать, что он спасётся. Просто потому, что брось я вот сейчас думать о том, что я или мой Ваничка спасётся, стань я думать, что мы с ним не спасёмся — я прямо сейчас, тут же, просто мигом накуплю смертельной водки, нажрусь у школьного крыльца в дым и больше никогда не встану. Как Гитлер. Только он яд выпил, а я водкой займусь. Значит, выходит, Бог с ним, с Нисским, но хотя бы оставьте же мне Григория Богослова, который говорит, что надо принять, как есть, халкидонскую двусущность Христа, а что свыше — будет почтено молчанием! И апокатастасис, между прочим, я бы почтил молчанием: потому что сколько не тужься та белочка, но переставить своё колесо, например, со стола на комод она не сможет: нету у неё такой возможности, бегай она даже со скоростью звука в 1193 км/ч. Значит, что-то в этом есть, что-то есть в самой надежде на спасение. Потому что сама надежда на спасение — и есть само спасение. Не будь этой надежды — да гори тогда оно всё огнём и синим пламенем! Что тогда мне мешает с Ваней тотчас в Крым поехать? Да ни-че-го!»