![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
![[livejournal.com profile]](https://www.dreamwidth.org/img/external/lj-userinfo.gif){kind=small}
yanah вешает первую порцию фотографий из венеции
Между неплотно притёртыми Пьяцеттой и Пьяцей есть один сквознячок, на котором отчётливо тащит ладаном. Шаг в сторону, наступаешь на голубя и уже не пахнет.
Смерть в Венеции это открытая моторка с гробом на корме, она завалена холодными лилиями и на обычной, бытовой скорости заруливает под Мост Вздохов, а ты не успеваешь достать камеру, пена идёт сердцем, руки стучат и ты внезапно понимаешь — бля, очень хочется поссать. 
В Венеции нет: а) автомобилей; б) наружной рекламы; в) людей младше тридцати лет. Город тонет, город приплыл в себя умирать, город высокой визуальной и эмоциональной экологичности, город-аттракцион для подвыпившего топографического кретина: любая площадь и любая улица могут внезапно оказаться за следующим поворотом в любой момент времени. Они там то и дело меняются местами, пока на них не смотришь. Мы только что с трудом протискивались меж медленно сдвигающихся стен какой-то улички, меняющей название семь раз в минуту; и вдруг — либо вполнеба вырастает гигантский красный клин Дзаниполо с привязанным к нему чёрным всадником, либо мы повисаем например внутри гулкого вакуумного цилиндра площади Новое Гетто. Всё это очень неожиданно. Но главное впечатление — колористическое: 
Венеция вся этих двух цветов: слева — ржа, медь, кирпич; справа — плесень, водоросли, медь позеленелая.
