olegpaschenko | тренируя искусство формулировать банальности так, чтобы они напоминали «мысли»,

между прочим, попытаюсь объяснить, почему «освяти руку ударом» и «подставь другую щеку» — это две разные реализации одной и той же жизненной установки, только уместные в разных обстоятельствах.

Рецепт Августина «возлюби Бога и делай что хочешь» означает, что человек, имеющий естественное органическое произволение ко благу (пользуясь нашей терминологией — сражающийся на стороне Бога, или, иными словами, тот, чьи цели совпадают с целями Бога: спасти и исцелить от зла Вселенную), — в любой ситуации поступает так, чтобы уменьшить количество зла/нелюбви на доступном участке реальности. Это, так сказать, генеральная стратагема; тактики же могут быть разные в зависимости от обстоятельств.

Человек, который отказывается от того, чтобы воздавать злом за зло, например, за нанесенную личную обиду («подставляет другую щеку»), — тем самым останавливает эскалацию насилия, то есть становится тем звеном, на котором рвется цепочка отмщений, тянущаяся еще от Каина. Да, он делает это в ущерб «себе» и в нарушение действующего в мiре закона справедливости (виновные, дескать, должны быть наказаны). Но это не так уж и важно, цель — остановить вендетту. Именно в этом смысл христианской жертвенности.

В ситуации же, когда необходимость искоренения зла требует хирургии (например, насильственного вразумления отравленного нелюбовью человека), христианин с нелицемерной печалью следует совету Златоуста — «освяти руку ударом».

Какую выбрать тактику в том или ином случае — это не подлежит алгоримизации, как не алгоритмизируема вообще жизнь. Зависит, в том числе, от темперамента и внутреннего устроения: кто-то более кроток, чем ревностен, а кто-то наоборот. В любом случае, всякий раз требуется так называемая «добродетель рассуждения», то есть умение комплексно и с полной личной ответственностью оценивать сложнейшие ситуации, сохраняя при этом внутреннюю цельность и память о том, чему и Кому мы верны.

Добавление. Поскольку нравственная оптика человека повреждена грехом, выбор наверняка будет неверным, и, приняв за него ответственность, человек подвергает себя справедливому осуждению на Суде; но, поскольку Бог не справедлив, а милостив, остается уповать на милость Спасителя.