«идите, сварите им похлебку, они безумны»

knizhkin пишет:

Люди ждут от Бога окончательного суда. Более того, по образу и подобию этого своего ожидания они устроили свой суд. И теперь ждут, что и тот Суд будет примерно таким же, как этот.

Вот придут на Суд и скажут Богу — «рассуди нас с врагами нашими!»
А Он им — «не судите и не будете судимы».
А они Ему: «нет, хотим суда, иначе Ты не Бог наш».
А Он им: «ну что ж, давайте тогда судите Меня».
А они Ему: «ну как же мы Тебя осудим? Ты вон какой, а мы вон где».
А Он им: «ну вот вам Отрок Мой, такой же как вы, судитесь с ним».
А они Ему: «что, опять? Тебе одного раза было мало? Тебе Его совсем не жалко?»
А Он (ангелам своим): «идите, сварите им похлебку, они безумны».

пять мальчиков — пять чуланчиков

комплементарист yuritikhonravov пишет:

Хотя рай во многих случаях закономерно мыслится как нечто запредельное, недоступное никакому описанию, он всё равно не может пониматься иначе чем некое, пусть трансцендентное, продолжение известных нам состояний. Ибо не может человек страстно устремляться к тому, что ему совершенно чуждо и ни в каком смысле не понятно. Поэтому само существование рая является наглядным подтверждением доктрины аналогии бытия, разработанной католической мыслью и часто противополагаемой протестантскому радикализму (яркий пример: противоборство диалектики кальвинистских неоортодоксов и аналектики Бернхарда Лакебринка).

Соответственно, для образа положительного полюса, предельного состояния, к которому стремятся, в каждом из великих учений существуют свои базовые аналогии, или метафоры. Я обычно привожу некоторые из них.

Рай этнических исповеданий, связанный с благоденствием коллектива и индивида в определённой среде, представляется легче всего — доведением до предела соответствующих элементов благоденствия: вечная молодость, абсолютное физическое здоровье, победа надо всеми врагами, неисчерпаемый избыток всевозможных богатств, которые можно потреблять без каких-либо внешних или внутренних ограничений. В наиболее тонко разработанных системах такого типа, ориентированных на универсальную среду, данные элементы переходят в духовную испостась: вечная молодость и здоровье оборачиваются бестелесностью, идеальностью, враги оказываются косной материей, богатства концентрируются во всевмещающем Абсолюте, с коим происходит полное слияние.

Буддийская нирвана (не путаем со всякими райскими землями, которые в буддизме являются промежуточными ступенями): представьте себе, что у вас свалились гора с плеч и камень с сердца — самая большая гора и самый большой камень, какие только доступны вашему воображению и какие угнетали вас очень долго. Подумайте, какое облегчение, избавление, освобождение вы при этом испытываете. А теперь умножьте это состояние на миллиард. Это и будет примерно буддийская нирвана.

Конфуцианский рай — это идеально отлаженный социум, где всякая вещь и всякая личность, занимает положенное ей место и идеально взаимодействует с окружающими её вещами и личностями. Субъективной аналогией такого рая является идеал, который описывается соционикой: там говорится, что если в течение хотя бы короткого времени в одном месте сойдутся подходящие друг другу типы, счастье от этого события не забудется для них никогда — столь приятным будет их взаимодействие.

Мусульманский рай: представьте себе, что вы падаете спиной с небольшой высоты. Теперь увеличьте её, скажем, до высоты небоскрёба. Страшно падать, дух захватывает — не то слово. Можно увеличить высоту и ещё в миллиард раз. А потом представить себе бесконечную космическую перину, в которую вы неизбежно упадёте. Бесконечно мягкую, добрую, нежную, тёплую и т. п. Это и есть примерно мусульманский рай.

Христианский рай — это, понятно, любовь, и поэтому его часто сравнивают с общением с самым любимым человеком. Я обращу внимание на другой аспект этого состояния. Вспомните, случай, когда вы так увлеклись какой-либо деятельностью, когда она так вас захватила, что вы обо всём забыли — даже пообедать, даже в туалет сходить. И всё при этом было для вас нипочём — жара, холод, чья-то агрессия, всякие неудобства. Любой же отрыв от занятия должен был отзываться болью. А теперь умножьте это вдохновение на миллиард. Это и будет примерно христианский рай.

Ряд можно продолжить предельными состояниями других искусств — у каждого есть свой рай. А теперь можно проделать следующую операцию — сложить все эти образы рая в один.