в образе лосося (Ίχθύς)

[olegpaschenko]

ogreshin:

Христос имеет если не все, то многие черты трикстера. Двойственная сущность (впрочем, классический трикстер имеет в т. ч. и звериное начало наряду с божественным, а этого в образе ИХ нет, если не считать отожествление Его с агнцем, т.е. жертвенным животным, или с козлом Азазеля искупительная жертва; также змий, ср. Ин 3, 14—15). Демонстративное нарушение сакральных норм общества. Издевка над носителями этих норм. Демоничность с т. зр. представителей легитимной религиозности («силой веельзевула»). Абмивалентность образа царя-шута, царя-раба. Половая неопределенность (девственник). Страдания и позорная смерть. Власть избавлять других от страданий, полученная благодаря собственному перенесению страданий («сам искушен быв, может и искушаемым помощи»). Близость к спасителю в д. сл. = тождеству со спасителем — ожидаемым мессией. Посредничество между небесным и земным мирами.

Царственный образ Христа сложился уже после непосредственно евангельской эпохи. Синоптики представляют, очевидно, пристрастный взгляд на Учителя. В противоположность евангелистам и раннехристианским писателям в иудаизме вырабатывается традиция взгляда на Иешу, где он предстает с утрированно отрицательными и гротескными чертами хитреца, наглеца и колдуна, «похитившего» Тайное имя Бога, т. е. имеем в д. сл. образ классического трикстера, но без положительного итогового значения, которое обычно получает деятельность трикстера.