введение во храм

Я. В.

Семь миллиардов густого как борщ человечества
допущены за вторую завесу, и «единожды в год»
сгущается до «единожды и навсегда». Тела их немыты,
их перья нечищены. Громоподобно шаркают,
оглушительно перешёптываются, шкворчат
своим целлофановым. Бесцеремонные фотоблицы
в чёрных тучах посверкивают. Слышен звон
семи миллионов полифоничных рингтонов.
Но ничего, ведь с тех пор как архиерей Захария
ввёл приснодевственную Отроковицу
во скинию внутреннюю (а с Ней за завесу
скользнули все семь миллиардов), человек
с фотоаппаратом в сакральном пространстве
более не нарушает иеротопии, наоборот, само
пространство внутри его камеры — осакралено.


yanah