спасение, спрашивается, зачем

И правда, зачем, не лучше ли схлопнуться в полную нихиль прямо сейчас? или что: в этих постылых эго-лабиринтах вечно блуждать? о нет!

Вопрошающий же исходит из распространеннейшего, распространеннейшего представления о спасении как о продлении личного автономного бытия в вечность, что действительно больше похоже на ад, чем на спасение. В то время как спасение — соборно, это воссоединение семьи. Да, и тут ещё такое: услышав слово «соборность», мы конечно себе сразу представляем тесный барак, набитый чужими богомольными тетками, и пахучими мужиками с кашей в бороде, и отвратительными визгливыми младенцами, и тобой — короче, еще один вариант ада. В то время как имеется в виду — воссоединение семьи, когда абсолютно все наши собираются, все люди, но именно любимые (по которым смертельно скучал!) воссоединяются после разлуки, а не «чужие» (т. к. не будет уже ни в ком ничего «чужого», сгорит). Тут уже как-то не до личного бытия.

Сквозь игольное ушко смерти прохожу не «я», а моя любовь: моё «ты», а не мое «я». А «я» — в смысле одинокое «я», вот эти все прилагательные и глаголы и частицы и междометия и чуждость и богомольность и борода и каша и запах и визг и отвращение и неприязнь и неврастения и прочие структуры личности — всё это умирает вместе с телом, сгорает в огненной реке. Ничего, что мы тут об этом так запросто?

стандартное опровержение нравственного релятивизма

тот, кто утверждает, что дескать, «нет добра без зла» (а необходимо их «гармоничное соединение»), сам не замечает, что подразумевает: их соединение целосообразно, оно есть добро. Т. е. он всё же исходит из абсолютного критерия.

к предыдущему

К. С. Льюис. Просто христианство:

Очевидно, в том, что во Вселенной много явно плохого и бессмысленного, но при этом в ней имеются существа (мы сами), которые знают об этом. Известны лишь две точки зрения на совокупность этих фактов. Одна из них — христианская — говорит, что это хороший мир, сбившийся на неверный путь, однако сохраняющий в памяти тот путь, каким он должен был идти. Вторая точка зрения — так называемый дуализм — предполагает, что за всем происходящим в мире стоят две равноценные и независимые силы — добро и зло, и наша Вселенная — поле битвы, на котором они ведут нескончаемую войну. Я лично считаю, что, после христианства, дуализм — наиболее человечная и разумная гипотеза. Но в ней есть одно слабое место.

Эти две силы, или два духа, или два бога — добрый и злой — абсолютно независимы. Оба они существуют в вечности. Ни один из них не создавал другого, ни один не имеет преимущественного права называться Богом. Каждый из них, очевидно, считает себя хорошим, а другого плохим. Один любит ненависть и жестокость, другой — любовь и милосердие, и каждый держится своей точки зрения. Что же имеем в виду мы, когда называем одного из них силою добра, а другого силою зла? Мы либо говорим этим, что почему-то предпочитаем одну из этих сил другой — как можем, например, предпочитать пиво сидру, либо подразумеваем, что, независимо от того, что эти силы думают о себе или что мы, люди, думаем о них, одна из них действительно неверна и несомненно ошибается, принимая себя за добро. Если мы имеем в виду, что первая сила нам просто больше по вкусу, то мы вообще должны отказаться от разговора о добре и зле. Ибо «добро» означает нечто такое, чему мы должны отдавать предпочтение, независимо от того, что нравится нам. Если бы «добро» было добром только потому, что нам вздумалось принять его сторону, оно не заслужило бы своего названия. Так что мы должны признать, что одна из этих двух сил — объективное «зло», а другая — объективное «добро».

Однако в тот самый момент, когда вы признаете это, вы добавляете к двум силам, действующим во Вселенной, третью — какой-то закон, или стандарт, или правило добра, с которым одна из них согласуется, а другая — нет. Но поскольку обе силы судятся им, то этот стандарт, или Существо, установившее его, оказывается вне наших двух сил и гораздо выше их обеих. Вот этот-то закон, или Существо, и будет истинным, настоящим Богом.

Фактически, называя силы, о которых идет речь, добром и злом, мы имеем в виду, что одна из них в правильных отношениях с истинным, высшим Божеством, а другая противится Ему.